Итак, дорогие любители литературы, свершилось. Точнее — свершится.
Нам с Иваном Бекетовым удалось обзавестись небольшой суммой денег, достаточной для устроения поэтического фестиваля. Список поэтов следующий:
Дюсенбек Накипов,
Василий Муратовский,
Иван Бекетов,
Евгения Зольцман,
Канат Омар,
Ольга Передеро,
Жанар Секербаева,
Юрий Серебрянский,
Чингиз Тибэй,
Ольга Передеро,
Сергей Алексеёнок,
Дарья Спивакова
Ануар Дуйсенбинов,
Салтанат Казыбаева,
Павел Погода,
Мария Вильковиская,
Александра Прощенко,
Ален Камышев,
Алия Кадырова
Представлены пока поэты Алматы и Астаны. Список будет немного изменён в процессе подготовки, соответственно, пост обновлю. Есть вероятность расширения географии до Узбекистана, Дании, России и Грузии, всё будет зависеть от средств, также надеюсь на расширение географии внутренней. Место также уточню апдейтом.
Что нас ждёт:
— поэзия как таковая, звучащая
— поэзия на стыке с другими искусствами — с музыкой, визуальными жанрами, театром
Приходите, слушайте, смотрите. Присоединяйтесь, в общем.
И — немного стихотворений участников и видео с некоторых выступлений:
Дюсенбек Накипов
***
… а… р ...
я забыл протослово,
ритуальные звуки дороги;
и теперь я считаю скудные капли
дождя из тумана...
метроном, тишина, где-то покой-
неотвратимо работают
вены, почки, гормоны;
мозг радирует мысли,
огромный зал ночи молчит.
Я забыл протослово...
а… р… у...
не оставь меня
в середине тумана.
Из тумана кто-то шептал:
-Эй, хорек, не гоняйся за белкой.
Это сон.
-Белка, зачем ты бежишь от хорька?
Это сон.
-Я давно летаю в этом лесу.
Белкохорь… ь...
Вот кого мы бояться должны.
а… р… у… а...
ласковый спрут,
роговые ресницы,
белый взгляд.
Падаю в воду, всплываю;
на другой стороне 7.00.
Из воды окликают:
-Не забудь протослово.
Аруах… белкохорь.
***
Плоть подушки вспорота. Пух разлетелся по ветру. Белая легкая кровь. Сегодня начало встало в очередь за концами по рассеянности художника, потерявшего кисть. В небе расползлись колготки реактивного следа. Неловко смотреть. Все прячут глаза. Линялые линии, линованные лица… Из чьей-то кухонной свары вылетает горшок и разбивается вдребезги. На асфальте – еще живые стебли цветка. Час суеты – и все безнадежно затоптано. Кони встревоженно храпят и бьются в конюшне. Ипотека кочевников. Кони уже заложены нерадивым хозяином для новой авантюры. Залог движимой недвижимости ради одного спокойного дня. Амбарная книга номадов…
Библиотека тополя теряет рукописи листьев, написанные осенью...
Из книги «Песня моллюска», 2000
Василий Муратовский
Канат Омар
из цикла
СТИХИ ИЗ РЕЗЕРВАЦИИ
*
о возлюбленная дочь своих родителей
обрящущих славы и семейного счастья
для тебя о возлюбленная
ныне всходящая по смрадным ступеням
с закушенной дерзко губой
с чёлкой пылающей на ветру
с твёрдыми сосками сквозь невесомый хлопок
с бутылью шипучки
под которую проще
на студенческой койке
заправленной шерстяным одеялом (в июне!)
опрокинуться в долгожданном полёте
раздвинув колени
чтобы муж твоей тётки лягастой
не умевшей когда-то сказать не хочу
познал тебя
грубо стянув модные шортики
содрав чёрные трусики с рюшечками
ах эти рюшечки
да под рюмашечку
сжав ладонями грузчика
ягодицы твои в пупырышках восторга
наинежнейшие
между пальцев сочилась чтоб яркая сладость твоя
вогнав свой огромный раздувшийся фаллос
в горячку орущей твоей истекающей слизью
и подобно убийце-киту
моби дику
исторгши в тебя залп за залпом неудержимо
пену зевесову
рыча и кусаясь
а ты будешь биться и вся выгибаться
шипя в упоении
тереться пупком о горячие ноздри
елозить на бёдрах его
чресла свои разрывая о палицу
чтобы только скорей утолить раздавить
сумасшедшую ягоду
что в тебе завелась
лет в двенадцать-тринадцать
ты вздрогнула вдруг
и сомнамбулой
пальцем провела по губам
(он всё понял тогда уже
просто жалел и боялся и лишь вспоминая ночами
губу закусив мастурбировал на пол)
Юрий Серебрянский
И. Б.
Все сидящие в этом зале умрут.
Извините,
это ещё не начало стихотворения.
И вот, когда умрут все, кто сидит в этом зале,
останемся только мы.
Станет очевидно,
что мы умерли ещё до начала стихотворения.
* * *
Бело-лунная походка лежит у самого полотна,
три минуты до электрички,
рюмку найдёт обходчик,
хлеб съедят воробьи.
2011
Алия Кадырова
***
Одна девушка спасается от пошлости единственного в неё влюблённого
мыслями о вселенском одиночестве.
Это, конечно тоже довольно банально, но секс, к сожалению не подходит -
его девушкам всё-таки меньше, чем мужчинам хочется.
И вот они сидят летом на карнизе и целуются,
что твои чертовы голуби,
а она всё думает, вот зима наступит,
они пойдут искупаются в проруби голыми.
Всё думает вместо рассвета поганого,
ей бы лучше, чтобы им напиться
и распугать соседей криками пьяными,
материться,
говоря о любви типа
и поразиться крутости выступа
крыши. Ещё бы хорошо, чтобы вместо тепличных цветов и фурнитурных кулонов,
подарками были цветы полевые и такие же мыши,
страшные рожи клоунов, фильмы Грега Арраки.
А вместо шашлыка вкусного, но дешёвого
(кафе «Сауле», что вверх по Навои)
им бы пожрать донера в Тастаке
от явной любви
к кошкам. И когда потом этой девушке этот влюбленный делает предложение
в соответствии с хрестоматийным механизмом мужских чувств прогресса,
она, конечно, соглашается (потому что вариантов особых и нет) ,
изображает истую радость, уходит. И шагает потом в одиночку по улице.
Опошленная поэтесса.
2011
Евгения Зольцман
БЕДУИНАМ
Пустынный ветер
мечет песчаные стразы
к ногам города,
но вряд ли
кто-то усмотрит в этом
раболепие.
Мне страшно и холодно
в стеклянно-бетонном склепе,
где каждый глоток воды
отдает горечью слез бедуинов
и башни благополучия
возвышаются
среди священных руин.
Дубай – Алматы, июль 2011
Мария Вильковиская
***
добрый и любящий Бах
посмотрит на меня c портрета овального
на стене музыкальной школы прошлого тысячелетия
и улыбнется
вот скажет видишь
жизнь проходит
и бездну не загородишь стулом
хотя можно как Пригов
набрасывать набрасывать набрасывать
в нее
чтобы деражало
сено нот пепел слов пыль красок
очень легко воспламеняется
и недолго горит
Чтения, посвящённые Дню поэзии