С 5 по 10 июня состоялась вторая поездка команды Photosafari.kz в рамках проекта «Неизвестный Казахстан», который проводится под эгидой Фонда Первого Президента и корпорации Canon.
Деревянное озеро. Пресное озеро под названием «Деревянное» предположительно образовалось в прошлом веке. Максимальная глубина в месте под названием «Подкова» неизвестна – дерзнувшим опуститься в озеро водолазам не удается добраться до дна этой впадины. Доподлинно известно, что в былые времена на месте озера и его нынешних берегов находилась ясеневая роща, и древние деревья по сей день во весь рост высятся на дне, зацепившись мощными корнями. За последние годы озеро значительно уменьшилось в размере за счёт наступающих на него песков Карабаскум. Этот феномен также является изюминкой местности – со временем барханы всё больше поглощают прибрежные рощи и воду. Побережье обладает большим потенциалом для охоты, а в самом водоеме обитают сазан, толстолобик, белый амур и встречаются сомы весом до 200 кг. Из рекреационных ресурсов – соленые грязи. На въезде в прибрежную зону грозно ожидает путников негостеприимная табличка «Купаться запрещено!», но обусловлено это заявление исключительно негативными прецедентами с алко-туристами.
День первый. Деревянное озеро. Озеро сразу встретило нас контрастом – периной горячего песка тончайшего шёлка и прохладным солоноватым ветерком. Поднимаясь по круглому сытому боку бархана, легко представить себя путником в арабской пустыне – щедро палит с высот солнце, и ноги тоже утопают в горячей солнечной субстанции. Вокруг – лишь песок, который изредка выталкивает из своих недр суетливых ящериц, а миром правят зной и звон песчинок, рассыпающихся под ногами. Ветер сглаживает следы путников, создавая такую иллюзию нетронутости этих мест, что с каждым шагом грань воображаемого одиночества в пустыне теснит ощущение реальности, пока наконец (о, чудо!) после очередного шага по склону вверх перед взором не раскинется спасительный оазис Деревянного озера. Свежая лазурная гладь охватывает мир и дразнит небо, прибрежная зелень радует глаз, а в звуковое пространство сразу вторгаются звуки жизни: отсчитывает чьи-то часы кукушка, вьют трели соловьи, в камышах шуршат невидимые глазу существа…
Деревянное озеро – удивительное место. Несмотря на свою привлекательность для среднестатистического туриста, оно не создаёт ощущения потрёпанного отдыхающими, засиженного пьянками объекта обязательного посещения отпускников и юбиляров. Конечно, не малую роль в этой видимой аккуратности играют пески, умело скрывающие следы человека.
В первый же день нам довелось стать свидетелями настоящего Чуда Стихии. Как ни банально сравнивать природу с музыкой, но то, чему мы стали свидетелями, больше всего ассоциируется с выступлением великолепно слаженного, огромного оркестра. Сначала становится слышно сухое шуршание камыша, и из зарослей вырывается весёлый ветер. Он гудит небольшими потоками песка, хулиганит, поднимая в воздух растительный мусор, закручивает безобидные вихри и, усиливаясь в белых отсветах рождающейся молнии, поднимается к небу. В ответ ему с нахмурившейся, суровой высоты тут же раздаётся гром. Он, словно благословение, проливается на земную твердь, заставляя её дрожать и пускать волны по воде и понурившемуся кустарнику. Всё громче запевает ветер, и вслед за ним вводит свою барабанную партию дождь. Огромные капли рассекают пространство и стремятся к земле, ускоряясь, как миллиарды водяных бомб. Они врезаются в песок, оставляя глубокие воронки, бьют по плечам, заставляя вскрикивать от неожиданной жестокости холодной воды. Дождь свирепствует и хлещет по мирозданию, всё застилает гремящая мокрая пелена, закипает озеро и гнётся к земле очумевшая растительность. Не желая довольствоваться полученным результатом, дождь на секунду останавливается, словно задумавшись… и обрушивается на мир градом! В воздухе звенит лёд, небесные снаряды несутся к матери земле, не ведая пощады и не давая отсрочки. От них невозможно укрыться – коварные иглы забираются под тент, рикошетят от машин и даже песка, засыпаются морозящими горошинами за шиворот. Не замолкая, гремит гром, словно подкравшийся прямо к лагерю. Ещё чуть-чуть – и он разломит тугой купол небес прямо над головами восторженных, но до нитки мокрых слушателей. За какие-то пятнадцать минут безумства стихия достигает своего апогея и обрывается. На один момент, на один краткий миг, как по команде невидимого дирижёра, наступает тишина… Которая тут же сменяется пронзительно счастливым, ликующим пением птиц. На их зов ослепительный луч солнца прорезает тяжёлые неповоротливые тучи, за ним другой, третий…
Над озером безмолвно и величественно пролетает огромная белая цапля. След в след за ней по воздуху с танцующей грацией хищника стелется чёрный орел. Они будто по-хозяйски показывают, что пока для нас всё закончилось, а для них, собственно, ничего особого и не происходило.
Ещё не перестали волноваться растрепавшиеся крылья помятых стихией палаток, а фотографы и операторы уже выстроились в цепь запечатлевать этот новый, диковинный мир. Гроза стала настоящим подарком для команды. Одна половина мира окрасилась в мрачные, холодные тона – там притаился дождь. Вторая – яркая, залитая солнцем половина приютила суетящуюся живность. А мы оказались в самом центре, в точке соприкосновения двух миров. С одной стороны нас стращал гром, с другой – пели птицы, взор слепило жгучее солнце, а тело холодил охотник-ветер… и всё это казалось очень естественным и правильным здесь, где барханы безводных пустынь наступают на гладь плодородного озера.
Ещё долго, гораздо дольше, чем длилось представление природы, были слышны отзвуки этой невиданной симфонии цвета, звуков и запахов. С каждым движением солнца менялось освещение, а вместе с ним – и вся картина мира. Долго щёлкали затворы фотоаппаратов, а вдохновленные работники зеркал и объективов с видимой хаотичностью передвигались по берегу и гребням барханов, в поисках «того самого» кадра.
Природа не спешила вносить в день ясность – с юго-востока на северо-запад от горизонта до горизонта прямо над нами повис дождливый меридиан. Он опирался на смазанные штрихи дождей и не спешил уходить.
Несколько раз снова начиналась гроза и поднимался ураганный ветер, но они уже не загоняли никого в укрытия. Даже солнце продолжало лить свет на беснующийся мир. Тёмная вода озера обрывалась полосой пронзительно желтого песка, а чёрная вода в тучах небес обрезала яркие щупальца лучей.
Люди и вещи словно попали в фантастический вихрь – весь обозримый и ощутимый мир ежеминутно темнел, намокал, сиял, сохнул, снова наполнялся водой, грохотал, замолкал, изменялся, неслось время! А вместе с ним, под аккомпанемент разлетающихся на ветру кастрюль и кружек, понесся восторженный крик кого-то из команды: «Радуга!!!»
Радуга и впрямь стала хорошим знаком, она убаюкала природу, и озеро начало потихоньку готовиться к ночи.
Сумерки принесли с собой инверсию – ветер где-то в степях напился теплоты и возвращался домой, согревая лагерь. Взошла ослепительная, словно ночное солнце, полная луна. Стало тихо и объемно. Побережье приняло нереальные, сказочные очертания. Из-за вуали лёгких облаков на освещенную до мельчайших деталей землю выглядывали звёзды. Настал волшебный, воспаряющий душу покой.
День второй. Как бы ни было тихо и уютно, но спать на природе долго не получается. Неведомые силы будоражат душу, поднимают и зовут прочь из палатки. Утро на Деревянном озере оказалось впечатляющим. Воздух, одурманенный запахами трав, наполняет каждую клеточку тела, давая невероятное осознание и чувствование свободы, простора и Жизни, ласковый целебный бриз нежно нашептывает, что здесь нельзя не остаться.
Сидя на нагревающемся песке и наблюдая за рождением дня, понимаешь, какой может быть тишина, ощутимая даже сквозь голоса переговаривающихся людей, щелчки камер и пыхтение закипающего чайника.
После обеда к нам приплыл на своей лодке егерь Володя. От него мы узнали о Деревянном озере много интересного. По его словам, на месте ближайшего села Таскарасу и в окрестностях была в начале XX века русская белогвардейская станица. Атаман Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенант Александр Дутов бежал со своим отрядом в Китай, по пути найдя приют на берегу реки Чарын. Это послужило отправной точкой образования здесь населенного пункта. По сей день жителей Таскарасу в шутку зовут «недобитыми дутовцами». В трёх километрах от озера, в месте под названием «торфяной затон» остались развалины домов дутовцев и старое кладбище. Примечателен тот факт, что фундаменты, которые были заложены из того самого ясеня, в изобилии произраставшего на огромной территории в этих краях, сохранились в отличном состоянии. Это уникальное дерево не гниет – только лопается, но продолжает стоять без преувеличения на протяжении веков.
Осталась в Таскарасу с тех времён и церковь – точнее её развалины. Как нередко у нас бывает, её не раз пытались окончательно разломать, чтобы освободить вакантную площадь под коммерческое строительство. Но пока что неведомые силы хранят храм – всегда особым образом складываются обстоятельства, вплоть до падения скрипящей от старости балки на голову демонтажника.
Нам были известны две версии происхождения названия «Деревянное озеро»: во-первых, это реликтовые ясени, загадочно затопленные и продолжающие стоять на его дне, а во-вторых, многочисленные высохшие пни задушенных песком деревьев на берегу. Но Володя порадовал ещё одним интересным фактом – первый бакенщик (смотритель озера) носил фамилию Деревянный.
Сегодняшние егеря работают посменно, пускают за небольшую плату на берег туристов, объезжают угодья по земле на мотоцикле и коне, убирают мусор за безответственными отдыхающими, вытаскивают из озера с лодки браконьерские сети, полные дохлой рыбы. Изобилие ресурсов привлекает сюда мутный народ, и такое бесконтрольное поглощение даров природы, естественно, может привести к тому, что всё быстро и нерационально закончится. Посетовал Володя и на змееголова – хищную рыбу, в последние годы становящуюся бичом Или-Балхашского бассейна.
Ещё егерь сказал, что за несколько дней до вчерашней грозы мусульмане села Таскарасу, обеспокоенные засухой, просили дождь и даже зарезали по этому поводу корову. Напоследок он успокоил нас тем, что больше бури не ожидается.
Однако после обеда стихия снова разбушевалась. Ураганный ветер щедро посыпал палатки и силился унести шатёр. Он нагнал пугающие грохочущие тучи. Тучи вновь полили нас чистой водой небес, сложившейся в крупные жесткие капли. Закончилось всё довольно быстро. Пришло в голову, что на Деревянном озере не бывает полумер. Если деревья – то вечные могучие ясени. Если песок – то огромные дюны, неотступно движущиеся на юг. А если погода – то во всю свою красу. Будь то гроза со слепящими молниями и воистину оглушительным громом (фотографы шутили, что Небо тоже фотографирует нас в ответ, со вспышкой и «выстрелами» затвора), или жара – с лупящим солнцем, тёплым озером и горячим потрескивающим воздухом. Даже птицы тут неистово орут во все глотки – или молчат. Да и сама природа здесь отличается текучестью и крайностями – когда-то озеро затопило долину с ясеневой рощей, а теперь песок поглощает озеро.
А ещё сложилось впечатление, что всё представление было специально для нас – чтобы показать многогранность и совершенство этого фантастического края. И мы с благодарностью приняли этот дар, неустанно снимая, любуясь, широко раскрыв глаза, впитывая в себя это чудо.
Песок… Эта вездесущая материя, для которой совершенно нет преград. Любые попытки спрятаться от него или укрыть вещи, особенно в ветреных условиях, приводят только к более тяжёлым последствиям. Сначала он был интересен – горячий, мелкий, чистый, шёлковый. Потом неприятен – на обгоревшей коже, в слезящихся от ветра глазах, в спутанных волосах, в любой еде, в чае, в постели, в аппаратуре… А к вечеру второго дня он стал родным. Мягкой, пружинящей основой мироздания. По нему хотелось прыгать, валяться на нём, глядя на небо, рисовать и строить зыбкие архитектурные миниатюры. Он чувствовался невероятно чистым, и это сверхновое осмысление своего места в мироздании, реконструкция детской игры в песочницу, давала в неведомом прежде качестве ощущение безопасности, Света, Добра и Вселенской Справедливости. Здесь, вне времени, в песках барханов, как в родной колыбели, – стираются и меркнут все мрачные краски оставшегося позади привычного мира.
Днём над головами низко и без опаски летали лебеди, бакланы, цапли, орлы и чайки. Взбивали песок ящерицы, а над водой порхали невероятных расцветок и размеров тревожные бабочки и утонченные стрекозы. По ночам вокруг лагеря оживали тушканчики, летучие мыши, лягушки и другая шуршащая и копошащаяся живность, а вдалеке на разные голоса веселились шакалы.
Утром третьего дня мы с теплом покинули этот благодатный край и направились в «Долину Замков» в каньонах реки Чарын.
(...продолжение следует)