Ильяс Даньяров, создатель и режиссер театра ЕНУ «Аттракцион»
«Я на самом деле очень умный человек, который решил стать тупым» 
Я специально надеваю юбку вместо привычных ежедневных джинс, залезаю на каблуки, чтобы во всем этом гордо «вплыть» в подвальчик Евразийского, куда администрация загнала все творческие коллективы универа. Мой наряд – это чистый маскарад. Я непрофессиональный журналист и иду на интервью к режиссеру студенческого театра, а вообще-то давнему другу, Ильясу Даньярову.
Я захожу, и Ильяс спрашивает: "Пить будешь? Кола, кофе, водка?" На нем какая-то шляпа и стакан колы в руках, по стенам расклеены афиши старых представлений, на сцене стоят пианино и бутылка водки, на всю стену слева от нас зеркало, которое отражает нас обоих в полный рост, а за спиной Ильяса - свастика. Я сажусь напротив него, и мы с ним начинаем наш
НЕПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
о творчестве, о дерзости и о работе
Про непрофессионалов, которые делают, что хотят
-Что такое "Аттракцион"?
- Охохохохо! (смеется и машет руками)
Не хочууу на это отвечать! "Аттракцион" – это молодежный театр в Астане, веселый, сумасшедший, непрофессиональный.
-Непрофессиональный – это ты говоришь с гордостью?
-Да! Все говорят: непрофессионалы, петь не умеете, ходить не умеете. Танцевать не умеете. Я заранее оправдываюсь, что, ну да, непрофессионалы.
-Непрофессионалы, а хореографию ставите. Непрофессионалы, а песни поете, людей собираете. Разве это недостаток?
- Нет, просто многие сразу всякое видят. Я бы просто приходил, хихикал и уходил. А некоторым надо обязательно подойти и сказать: «не умеете петь». Ну, блин, дайте мне певцов, танцоров, актеров, которые будут за бесплатно петь, танцевать. А где у нас певцы? У нас все певцы в икс факторе, все танцоры в клубе. А у нас просто люди, которые хотят, ну и у них получается. Я смотрю, сам замечаю, что они уже лучше танцуют, лучше поют. Я даже сам лучше стал петь.
-Расскажи о новых ."Продюсерах".
-Ну вот что сказать… я не знаю!
-Ну, я тоже непрофессиональный журналист, я это выложу на ювижн, боже мой. Не в газету!
-Ну, это тоже хорошо, потому что в газетах пишут одно и то же. Ну а по "Продюсерам" – это будет последний показ. Хватит уже.
-А «Мамма Миа» тоже был последний? (Ильяс молчит) Нет?.. Нееет!
-«Мамма миа» будет еще при условии, что все будут поющие. Там же вся суть на подпевках. Там всегда все поют разными голосами, вообще грамотно. А мы-то ради истории делали. Теперь будем на оригинал опираться.
-Будет переделываться сценарий?
-Обязательно. Вот как с «Чикаго» произошло.
-Слушай, ну с новым «Чикаго» вообще шикарно получилось.
-Ну вот видишь, как. Вернулся и доказал, что Ильяс что-то может. Могу, могу делать работу над ошибками.
-В «Продюсерах» поменялся сценарий?
-Чуть-чуть. Там добавились шутки, теперь повеселее идет. С Диасом у нас была проблема.
Мы заметили, что Лео Блум и Мистер Целлофан – это одно и тоже, и поэтому мы Лео Блума немного переделывали. Поскольку Мистер Целлофан был, как мы заметили, очень успешен у публики, чтобы не было разговоров, мы немного изменили персонаж.
«Продюсеры» – это очень интеллектуально. Вот например, сцена про старушек. Смысл ведь не в том, что он с ними занимается сексом за деньги, а в переносном смысле его трахают все эти инвесторы, и ему приходится под всех лезть. Это метафорично.
Еще «Продюсеры» – это про Гитлера. И я ужасно этим горжусь!
-Гордишься?
-Да! Ну вот даже смотри: творчество Евразийского национального университета! Все, меня понесло. Творческая организация – Шабыт! Вот! Шшабыт! Танцевальный коллектив – Самрук! Оркестр - Дала Сазы! Қазақ театры - Шанырак! Соответственно, что мы играем: Курмангазы, Наурыз! И тут - обана – «Аттракцион»… Это дерзко! А то, что дерзко, двигает людей. Мы играем совсем другое, играем то, что нам нравится. При этом я не говорю, что Гитлер молодец. Но мы эту постановку делаем от себя, и это очень ценно. Ну, кто у нас что делает от себя?
И при этом (наклоняется к диктофону) мы не зарабатываем никак-никак. На этом не заработаешь. Афишу распечатать – 100 тенге. Утром наклеил, а вечером ее нет. Мы в последний раз уже написали: «прекратите срывать, бессовестные». Костюмов у нас нет, никто нам не шьет. Вот, так что на этом не заработаешь.
Про смысл своей работы
-А какой смысл заложен в «Продюсерах»?
-На первый взгляд , мюзикл бессмысленный, но там очень много смысла. Он есть!
Я не люблю пьесы, людей (ой, я прям звезда такая), которые со своим смыслом лезут. Прихожу на спектакль – этот смысл выглядит однобоко. О, вот здесь смысл! Показывают тебе. А ты попробуй, докопайся, пойми. Театр – это же жизненные истории.
Многие говорят: «почему не ставите с большим смыслом спектакли». А я в ответ думаю… много матов. А потом думаю: ни фига себе! Тут навалом смысла. В «Чикаго» кроме чулков вот так же смысла!
И в «Продюсерах» то же самое – если присмотрятся, то увидят много.
-Как вам помогает ЕНУ?
-Ой бай. На самом деле ЕНУ нам очень помогает. У нас есть зал. Че бы мы делали без зала? Другое, что зал этот труднодоступный. Правда, недавно случай был. Кто-то в зал рвался, а охранник им сказал: «сегодня Аттракцион!» Уже победа!
А так - Евразийскому не нужен театр.
-Ну как, вы есть, есть еще Брехт.
-Брехт? Я не знаю, где он. Они не имеют отношения к ЕНУ. У них в составе ни одного студента Евразийского. А «Аттракцион» курирует проректор. Если Брехт появится, я удивлюсь. Они не имеют отношения к Евразийскому.
А что до театра в ЕНУ – не нужен. Мероприятия у нас проводят для галочки. Там, где галочка есть, народ поддерживает.
Вот я хочу сказать про Диаса Ахметбекова, можно? Он очень умный, 122 балла на ЕНТ, алтын белгі, и по жизни очень умный, но! Он поступил в Евразийский университет, потому что в нем функционирует студенческий театр! Он творчески выбрал ЕНУ.
-Он первокурсник?
-Да.
-И он поступил из-за театра?
-Да! Правда, я ему уже сказал, чтобы он все бросал и уезжал в Москву. Потому что (шепотом) делать здесь нечего!
Про то, как не надо поднимать культуру в Астане
...-Мои ребята очень занятые. Все это сложно, времени уходит много. В зале сидишь и говоришь: то не так, здесь не так. Ну а как артисты делают? Артист с утра пришел, танцами позанимался, потом над вокалом поработал, потом чай попил, потом пьесу почитал, и так два месяца до премьеры!
А наши – с утра проснутся, потом бегут на занятия, потом на репетиции. Это совсем другой уровень работы. Кто сейчас отдаст практически каждый свой вечер на репетицию?
-Что ты можешь сказать о театрах Астаны?
-Театры Астаны (улыбается), они, наверное, хорошие. Я бы хотел, чтоб Астана диктовала, как надо работать. А вот в Павлодаре, например, большой зал, на премьерах оркестр играет в фойе. А у нас фойе похоже на парикмахерскую. Ну что за кафель?
-А по спектаклям?
-Я видел работы лучше. И, я считаю, когда смотришь то, что тебе не очень нравится, можно испортить вкус. Я, может, не понимаю чего-то. Но… «Султан Бейбарс», ну, господи!
А в казахском театре я был два раза. У них костюмы получше, актеры хорошие. Я приходил на драму, а в драме как: там по сценарию обычно все нормально, потом что-то мелкое происходит, потом что-то ужасное, потом вдруг со всех героев слетают маски, открывается истинное "я". А что было там? Десять минут все веселились, потом кто-то напился, упал в обморок и час пятьдесят минут шла трагедия, прекрасно выполненная актерами. Это была драма с большой Д! И вот этот плач почти два часа длился.
Я подумал: ну посмотрите же, почитайте простые вещи. Завязка, усложнение сюжета. Как это делается. Пожалуйста.
Но у нас ведь как. Людям говорят: сделай то, сделай то. Вот и приходится.
Не знаю, мне кажется, Премьера – это победа. Вот мы нашли деньги на спектакль, вот сделали костюмы, отыграли, сдали информацию в СМИ, получили первую положительную рецензию! Это гонка, состязание, приключение!
А у нас: премьера, и че?
-А, премьера.
-Да! Отыграли – все. Ну, конечно, все понаприезжали, все напуганные, у всех ипотеки. Какой театр? Но я вот смотрю: билет в кино – 1200 тенге! "Титаник" в 3Д – 3000 с чем-то тенге. Это же бешеные деньги! Это меня очень расстраивает. И, что самое интересное, народ же прет.
Ну, я сходил. Я сижу в кино, а рядом со мной чьи-то ноги. Я говорю: "уберите ноги!" А мне в ответ: "мэ, мэ!"
Я не хочу в кино, так как это дорого, и я не хочу смотреть кино в такой компании. Или школьницы сидят: "А, Самалка, это как ты, хахаха!"
-Итак, не нужен Астане театр?
-Нет, конечно. Мне вообще нравится, как все происходит:(сразу скажу, что у меня богатое воображение, я ничего не знаю, я придумываю сюжеты) «Че-то Астана некультурная, давайте поднимем культуру, так, быстро всем поднять культуру! Во, давайте построим оперный театр! Поднимется культура! Вот, у нас появился театр – культура! Поднялась!»
Или опера: там же талантливые люди, это же должны быть бешеные деньги, должно быть недоступно. А у нас как?
И про творческую молодежь, и чего она хочет
-К тебе много человек приходят на кастинги?
-Вот если я напишу: кастинг в новый сериал, то придет 500 человек. А если я напишу: кастинг в театр – 10-15 человек. Раньше я посещал кастинги в сериалы, кино. Получал роли, общался. Где эти фильмы? Их нет!
И эти 500 человек, которые хотят славы… а потому что никто не хочет работать.
Вот кастинг: всем с ходу нужна главная роль. Ну это просто смешно! Оказывается, еще надо репетировать. Растягиваться. Быть пластичнее, чтобы принимать позы на сцене. Вам, зрителям, может, незаметно, но это колоссальная работа.
Намного проще взять камеру и сказать: «привет, меня зовут Жандос!» И это так низкопробно.
-Ты говорил, что сядешь на шпагат! Сел?
-Практически. На правый. (растеряно) Че, показать?
-Нет, верю!
-Шпагат был нужен на репетициях «Чикаго», тогда мы занимались растяжками.
У нас даже был спор с Баятом, но он больше сидит на шпагате, чем я.
-А талантливых ребят у нас много?
-Мало тех, кто хочет работать, а талантов много. Не каждый вытерпит, это сложно.
У труппы есть маленький секрет - так и быть, раскрою – просто от того, что ты пришел на репетицию, ты уже молодец. От того, что просто пришел на репетицию! Ну а вы собрать 25 человек в ровное время – попробуйте!
-Мама приехала, экзамен, заболел…
-Да! А дальше еще надо работать, учить, делать. Но мы стараемся.
-Тебе еще нужны люди? Или ты уже сформировал состав?
-Чем больше людей, тем лучше. Я не обещаю тренинги, этюды, максимальное раскрепощение. Но я обещаю, что они будут лажать, прямо на сцене будут лажать. Но будут учиться. Мы чуть-чуть потанцуем, попоем, вместе будем делать что-то, будем поддерживать друг друга. Может, Станиславский сказал бы, что я - дилетант. Но сейчас нету времени, сейчас сразу надо.
Да и люди поменялись. Никто не страдает как раньше. Щас человек включит музыку, пострадает и пойдет на работу.
Я читал Станиславского.
-Полезно было?
-Хочется такого, но не получается. Он достаточно богат, у нее была работа, его сестры у него играли. Нужен театр? Папа дал приказ. Извините меня, его взяли директором Русского Музыкального Общества, он был вхож в русскую интеллигенцию, везде мог все посмотреть. Ему было попроще.
-Ильяс, ты - фигура среди молодежи?
-Да какая фигура…
-Вам поступают приглашения, приходят инвесторы?
-Мы какие-то неконтактные, наверное. Нас приглашали танцевать в клубе, мы отказывались. В "Хан шатре" – ну там КВН-щики, с ними. Ну и че мы там покажем?
Театр тоже не проститутка какая-то. Приходите к нам сами и смотрите.
-Ну вообще людям же нравится такой типаж: через тернии к звездам, вот, мы тоже можем…
-Ну вообще мы смотрим много студенческих постановок. И я вижу, что мы лучше.
-Ты про "Диамат"?
-Нет, "Диамат" – очень талантливые ребята. А вот, например, в американских университетах – у них декорации лучше, даже голоса лучше, но мне кажется, мы четче играем. Ты посмотри, на ютубе такого полно. А "Диамат" – очень талантливые. Но мне не понравилась их пьеса.
Про Гитлера, который не рвет душу, и это совсем не сказки
-Давай про репертуар. Том, Дик и Гарри. Продюсеры. Чикаго. Расчлененка, Гитлер, чулки – это все зрительные образы. Это заданная линия, или еще будет лирика у «Аттракциона»?
Я даже не задумывался. Ну еще же сказки. Но они ушли.
-Ну, еще же «Красавица и Чудовище» будет в мае.
-Это не сказка. Это наш самый амбициозный проект и никакая не сказка!
Ну, если задуматься. Что там? Я говорю: нам нужен костюм чайника, и никто даже не думает, что это сказка! Это нормально. Там же все как в жизни. Вот ты журналист , значит, ты будешь ручкой, это твоя жизнь.
-А что такое сказка?
Не существует сказок. Я даже не задумывался. У нас в труппе никто не думает, что это сказка.
А по репертуару - я не хочу играть драму. Ну вот, например. Вот весело ты играешь. Спасибо, что пришли. Ну вот Мистер Целлофан – такой страшный момент, а кто-то по телефону базарит. Я не хочу рвать душу перед теми людьми, говорите мне, что хотите, что неправильный подход…
-Я поняла.
-Просто не хочу. Чтобы мои ребята – талантливые, умные, отличники, не такие как все, другие ребята - чтобы они рвали душу? Это не тот уровень, на котором стоит рвать душу. Ты если актер какой-нибудь – рви душу, тебя оценят. Многие мои ребята хотят драму, может, мы придем к этому, они могут ее сыграть. Ну и… чем «Чикаго» не драма? Мне кажется, Меруерт Жакиянова очень хорошо справилась. Что она осталась ни с чем - это было показано.
«Мамма миа»? Та же самая драма. На самом деле все плохо там.
Те же «Продюсеры». Пожалуйста.
Просто еще вот эта однобокость, да. Мне кажется, очень сложно найти драму.
Вот я когда смотрю драму, я - зритель, мне нужна безвыходная ситуация, я думаю, ну че ты страдаешь, ну возьми ребенка с детского дома, ну кому-то помогай, кошек корми, живи дальше! Ну, там мужа у нее убили, и она повесилась. Ну да боже мой! Я считаю, это никакая не драма. Это постановщик слабый, что решил проблему, убив героиню!
А еще, я не хочу, чтоб люди думали, будто мы так выбираем: о, здесь Гитлер, давайте поставим!
Вот в «Красавице и Чудовище» ничего такого нет. Хотя есть. (задумывается) Спектакль пошлый. Очень пошлый.
-В плане эмоций?
- В плане секса. Даже мультик ужасно пошлый. Вот Красавица спасает отца и говорит Чудовищу: "Я сделаю все, что ты захочешь!" Ну что она сделает? Ну у него все есть, слуги, дом, деньги!
Я все это убираю. Я этого не хочу.
И про то, почему вы должны прийти
А на Гитлера я чуть-чуть похож. (смотрится в зеркало, прикладывает два пальца над верхней губой) Будет четко.
Да и вообще! (говорит громко в диктофон) Фишка «Продюсеров»: там есть озабоченные старушки, тупая шведка, открытый гомосексуализм, Гитлер. Это фарс, прикол! Где вы еще это увидите? Да нигде!
И мы ничего не пропагандируем! Приходите и смотрите!
PS: водка там стояла, потому что ее смешивают с чернилами и ставят печати на билеты. сам Ильяс водку не пьет категорически.
Всех люблю, ваш Попугай