Я не знал своего деда. Но он меня видел. В тот год, когда я появился на свет, его не стало. Мне всю жизнь рассказывали, что он был первым, кто увидел, как я встал на ноги и сделал свои первые шаги. Говорят, это принесло ему огромную радость. Но, к сожалению, рассказать об этом сам он мне не смог.
Мой дед – ветеран Великой Отечественной. Не написать про него в этот блог сегодня и вообще, я не имел право. Все, что я о нем знаю – это информация, которую пересказывает мне мама и фотографии, которые чудом сохранились в нашей семье. Собирая по деталям его историю, я не перестаю восхищаться той жизнью, которую он провел и не перестаю сожалеть, что его не было рядом хотя бы часть моей сознательной жизни. Сегодня я расскажу лишь малую часть его истории – истории, достойной, чтобы о ней написали.
Кайриден Жетписов стал третьим ребенком в семье Есимхана и Жибек. Молодые жили в Алтайском крае (сейчас – территория РФ), неподалеку от Семея. Есимхан сам был четвертым сыном и был у него старший брат – Тасымхан, у которого к 1924 году уже была своя семья и любимая жена – Назира. Единственным горем для молодой семьи Тасымхана и Назиры было отсутствие детей. Долгое время они пытались завести наследников, но ничего им не помогало. Естественно, это горе огорчало и младшего брата. Уже имея двух маленьких детей, Есимхан чувствовал себя должным и решил отдать своего новорожденного на воспитание старшему брату. Так Кайриден стал единственным сыном в семье, что, конечно же, отразилось впоследствии на его характере.
Мальчик с детства знал, кто является его настоящими родителями и то, что у него есть родные братья и сестры (после него в семье Есимхана родилось еще два ребенка). Рос он обычным ребенком, с которым порой случались интересные истории. Однажды Кайриден гулял по двору и забрел в сарай, который казался ему в то время огромным. Будучи любопытным малым, мальчик начал осматривать содержимое сарая, но не заметил, что он был не единственным, кто находился там. В углу сидел охотничий беркут, личная птица моего прапрадеда – беркутчи. История умалчивает, была ли надета на глаза беркута шапочка или он все прекрасно видел. Кайриден заметил птицу, подошел к ней, стараясь получше ее рассмотреть… Все закончилось тем, что беркут чуть не заклевал мальчугана, который только и успел, что выскочить из сарая. Больше он туда никогда не заходил.
Мой прапрадед также ответственен за то, что Кайриден никогда не курил, даже на войне. Одним днем он заметил внука, сидевшего в кустах курящего папиросу. Не долго думая, он отдубасил мальчугана так сильно, что тот больше никогда не думал о том, чтобы скрутить еще хотя бы одну сигарету.
В 1939 году Кайриден закончил семь классов и начал работать кладовщиком в Михайловском садокомбинате. Через два года пришла война. Ему было шестнадцать. Я всегда думал, что попади он на фронт в сорок первом, гибели ему, скорее всего, было не избежать. Но вместо этого, он с друзьями поступил в Рубцовское военно-пехотное училище, где прослужил до марта 42-го. Оттуда он уже вышел, рожденным по документам в 1922 году, старшим лейтенантом и был отправлен в 385-ый стрелковый полк, 112-ю стрелковую дивизию, служить замом командира роты. К тому времени дед мой именовался уже Жетписовым Василием Ефимовичем. История смены имени такова:
У Тасымхана был хороший друг – русский Ефим, зажиточный малый, бездетный. Кайриден нравился ему своим трудолюбием и умением руководить мальчуганами при собирании оставшихся зерен после сбора урожая. Он попросил дать мальчику его отчество, сказав, что это поможет ему при поступлении в школу и, возможно, в дальнейшем. То время было голодным. Родные родители Кайридена – Есимхан и Жибек умерли, и Тасымхан взял детей в свою семью. На предложение Ефима было дано согласие. Вдобавок в документах записали имя – Василий. В деревне никто этому не удивлялся. При выдаче же военного удостоверения национальность указали – казах. На русское имя и отчество тоже никто внимание не обратил. Так и записали. В 42-ом году времени на разбирательства не было. Шел самый тяжелый период войны.
В первый раз старшему лейтенанту удалось продержаться на войне пять месяцев. Он попал в битву под Днепром. В тот период наши войска в основном отступали. Дед был ранен – осколок сбитого его ротой немецкого самолета попал ему в колено. Он не мог встать. К тому времени Советские силы приняли решение отойти через реку назад и взорвать мосты и дамбу, чтобы не дать противнику перейти. Раненых было много и было решено, что перевезти всех солдат не получится. Тех, кто не мог идти самостоятельно, в основном, оставляли. Дед понимал, что нужно что-то предпринимать для спасения своей жизни и предложил свой наган проходящий мимо медсестре. Девушка взяла оружие и забросила солдата в уже переполненную машину для раненых…
Времени в тылу лейтенант не терял. Отказавшись от операции по удалению осколка (в этом случае удаляли бы и коленную чашечку – как следствие дед никогда бы не смог больше ходить), он, как только его нога стала чувствовать себя лучше, пошел на дополнительные военные курсы, откуда уже вышел командиром роты. Декабрь 1942 года – куда могли отправить молодого офицера, стремящегося вернуться на фронт. Кончено, же Сталинград… Единственное, что дед рассказывал моей маме о тех сражениях – это то, что знают все – битва шла за каждый клочок земли. Взяли, отдали, вернули, снова отдали… Это не было стихами войны, это было ее прозой.
Вернулся дед домой только в 1947 году. С медалью – «за взятие Вены» (вдобавок к "За отвагу","За победу над Германией" и Красной Звезде), где он снова чуть не погиб. После сражений он и его товарищ – Григорий Бушуев вышли погулять по улицам австрийской столицы. Наслаждаясь видами европейского города, Кайриден не заметил, что из-за угла выскочил, каким-то образом, оставшийся на улицах немецкий солдат с ружьем. К счастью, он видел только моего деда, которого и взял на мушку. Не окажись рядом Григория Бушуева, который успел застать противника врасплох и уложить на пол, этого поста не было бы. Что дед делал после этого вплоть до 47 года? Он не рассказывал. Все фотографии, которые он присылал домой в период с 45-го по 47-ой, запечатлели его в гражданском. Числился он, согласно военному билету, тем же командиром строевой роты.
Рассказывали, когда дед вернулся в семью, он спал в течении недели и вставал только в гигиенических целях и для того, чтобы поесть. Уже позже он поступит на работу в милицию, переедет в Акмолинск, встретит мою бабушку, впоследствии станет начальником милиции Карагандинского Аэропорта и проживет не менее интересные годы. Но это совсем другая история и напишу о ней я в другой раз. Сегодня же этим рассказом я пытаюсь отблагодарить его за то, что он был, выжил на войне и был одним из тех, кто подарил нам то, что мы имеем сейчас - чистое небо над головой и возможность дышать свободным воздухом
