Общество не готово принять бывших осужденных, относясь к ним с понятным недоверием, работодатели не стремятся предоставить им работу и зарплату, позволяющую существовать на свободе, даже родные не всегда рады их возвращению. Большинство экс-осужденных продолжают находиться в изоляции от общества и в итоге снова попадают за решетку. Для изменения ситуации и сокращения количества осужденных в Казахстане проходит полномасштабная тюремная реформа, в которой одной из важных поправок является внедрение альтернативного вида наказания вместо привычного лишения свободы.
Казахстан занимает 33-е место в мире по количеству лиц, содержащихся в колониях и тюрьмах. На 100 тысяч населения приходится 316 осужденных. Это в два раза превышает международные стандарты. Для прекращения роста количества заключенных и осуществления реформы тюремной политики в прошлом году в Казахстане стартовал новый проект представительства международной организации Penal Reform International (PRI) в Центральной Азии по ресоциализации экс-осужденных. PRI работает над реформой в сфере уголовного судопроизводства по всему миру. Главная цель – сокращение количества тюремного населения, продвижение альтернативных мер наказания, сокращение сроков наказания, изменение условий отбывания наказания, реинтеграция экс-осужденных. Представительство PRI также проводит ряд обучающих программ для журналистов, сотрудников акиматов, реабилитационных центров, представителей НПО и тюремной службы.
Джеймс Малкольм Дин, экс-редактор по освещению социально-политических вопросов газеты The Guardian (Великобритания), эксперт тренинга для журналистов по освещению уголовной реформы и прав осужденных
– Хотел бы поздравить Казахстан с сокращением числа осужденных с
85 000 до 47 000 человек, это почти 40% процентов за пять лет, – говорит Джеймс Малкольм Дин. – Но меня расстраивает, что до сих пор оправдательные приговоры из общего числа рассматриваемых дел составляют меньше 1%. Это нарушает все принципы и позиции Европейской конвенции по правам человека. К примеру, в Великобритании, Франции, Скандинавских странах приговоры, связанные с лишением свободы, составляют лишь около 10% всех рассматриваемых судом дел, остальные будут альтернативными видами наказания, такими как штрафы, общественные работы, пробация, отсрочка приведения в исполнение приговора.
Фотография сделана в государственном адаптационном приюте для экс-осужденных в городе Павлодар.
В 1968 году в Великобритании ввели пробацию – лишение свободы заменили общественными работами или штрафами. Сначала люди относились к этому с подозрением, но сейчас ситуация изменилась: благодаря программам пробации сократилось количество осужденных, и люди стали с пониманием относиться к альтернативному виду наказания.
В прошлом году в Казахстане была запущена служба пробации. В 2012 году в РК 3600 человек приговорили к условным срокам наказания, 50% из этих осужденных обратились в пробационную службу, и в результате ее работы было доказано совершение всего 15 преступлений. Из второй половины, которая не была рассмотрена пробационной службой, было заключено 159 приговоров, связанных с лишением свободы. Это говорит о том, пробационная служба важна в Казахстане.
– Тюремное заключение ни в коем случае не исправляет человека, а наоборот, после освобождения человек оказывается в безвыходном положении, что вынуждает его совершить повторное преступление. Для того чтобы человек не становился преступником вновь, ему нужны дом, семья и работа. Средний срок приговора в Казахстане составляет 8 лет, за это время человек лишается всех этих трех аспектов, без какой-либо надежды на успешную жизнь после освобождения. Также расстраивает, что в тюрьмах не работают программы служб занятости осужденных. В местах заключения у человека нет никаких обязанностей, ему не нужно думать над распорядком дня, не нужно готовить еду и работать. За восемь лет человек, находясь в таких условиях, отвыкает от социальной жизни в обществе, перестает самостоятельно принимать решения. Как мне стало понятно, в Казахстане есть законы, соответствующие Европейской конвенции по правам человека, которые предусматривают как презумпцию невиновности, так и право на справедливое разбирательство, на должный процесс проверки до самого заключения, есть Конституция, в которой предусмотрены все вопросы по правам человека, но проблема в том, что прокуратура, полицейские службы не всегда соблюдают и иногда даже игнорируют эти законы.
Виктор Даг, юрист общественного объединения Answer в городе Усть-Каменогорске, участник тренинга «Ресоциализация освобождающихся заключенных и защита их прав совместными усилиями гражданского общества и государства»
– Answer был создан в 2008 году. Наша организация занимается улучшением качества жизни людей, живущих с ВИЧ, и услугами по профилактике и лечению ВИЧ и туберкулеза, – говорит Виктор. – В 2009 году мы запустили проект по ресоциализации экс-осужденных, и на данный момент охватываем три колонии. Часто у лиц, совершивших преступление, на период предварительного следствия не оказывается документов, и правоохранительные органы быстро выдают ему документы, при этом прописывая его по адресу либо ДВД, либо колонии, либо по несуществующему адресу. Выходя из тюрьмы, такой человек имеет на руках удостоверение личности, но не имеет прописки. Без прописки он не может устроиться на работу, встать на учет на бирже труда. Все социальные службы для него автоматически закрыты. Не говоря уже о том, что за несвоевременную прописку в течение 10 дней налагается штраф в размере 5 МРП, это 8655 тенге. Посудите сами, откуда такие деньги у человека, который только что вышел из тюрьмы? Осужденные в наших тюрьмах содержатся в зависимости от степени совершенного преступления. Чем строже режим, тем большего лишен осужденный, у такого человека меньше возможностей для общения, таким образом, у него происходит разрыв с социумом. Естественно, после такого сложнее вернуться к полноценной жизни.
Фотография сделана в государственном адаптационном приюте для экс-осужденных в городе Павлодар.
Порой этим людям достаточно только внимания, получив его, бывшие заключенные начинают понимать, что не всем они безразличны. Тогда человек начинает делать свой первый самостоятельный шаг. Это очень сложно, поскольку, долго находясь в тюрьме, люди отвыкают действовать самостоятельно. У нас есть положительный опыт, это работник нашего фонда, он был освобожден 2 года назад, пришел к нам, занялся делом, избавился от алкогольной зависимости. Сейчас он занимается реабилитацией экс-осужденных, и у него успешно складывается карьера. В своей области он стал специалистом, благодаря тренингам и обучающим программам получил квалификацию. Еще есть 5–7 человек, в отношении которых у меня минимальный процент сомнения в их успешной реабилитации. В отношении остальных боюсь прогнозировать, но процитирую слова Абая: «Если была бы моя воля, я вырвал язык каждому, кто сказал, что человек неисправим».
Алексей Чувашов, социальный работник общественного объединения Answer в городе Усть-Каменогорске
– Нас с сестренкой воспитывала только мама, – рассказывает Алексей. – Мать после развода с отцом стала злоупотреблять спиртными напитками, и я с 15–16 лет был предоставлен сам себе, меня воспитывала улица. В 17 лет, находясь под воздействием алкоголя, я участвовал в разбойном нападении, и человек, которому я причинил вред, через две недели скончался в больнице. Меня осудили на 9 лет в колонии строгого режима. В тюрьме было сложно, но, осознав, что сидеть долго, начал привыкать, у меня появлялись приятели, люди, с которыми я мог поделиться, к которым мог прислушаться. На свободе у меня не было ни близких, ни друзей. Во второй раз попал в тюрьму за хранение наркотических веществ. В целом я отсидел 12 с половиной лет. Во время второго срока я начал осознавать, что неправильно живу, что есть совсем другая жизнь, к которой надо стремиться, я остро почувствовал желание обзавестись семьей, захотелось иметь ребенка, о ком-то заботиться. Обычно люди выходят из тюрьмы злыми и агрессивными, я же стал сдержаннее, уравновешеннее. Каждый заключенный к концу своего срока задумывается о том, что будет делать на воле, куда пойдет. Но не все идут до конца, выходя на свободу, многие забывают об этом. Пьянящая свобода, яркие огни затуманивают разум. Люди забывают том, что с ними происходило неделю назад, появляется азарт и начинается все сначала: они занимаются тем, чем занимались раньше. На свободе я второй месяц, все это время я прохожу реабилитацию, восстанавливаюсь. У меня есть желание и стремление измениться. Я хотел бы обзавестись семьей, мечтаю о ребенке, хочу иметь свой уголок, хотя бы небольшой, стабильную работу. Как меня примет общество, зависит в первую очередь от меня самого. Сейчас я социальный работник, помогаю экс-осужденным на первой стадии, оказываю помощь с оформлением документов, пропиской, медкомиссией. Я сам прошел через эту процедуру и знаю, что это нелегко и занимает много времени.
В рамках тюремной реформы некоторые акиматы начали работу с колониями и освобождающимися экс-осужденным. Например, в городе Павлодаре с 2001 года существует государственный адаптационный центр (приют) для экс-осужденных. Своим подопечным центр помогает восстановить документы, оформить новые, решает вопрос с пропиской, временным жильем, питанием и трудоустройством. Центр рассчитан на 100 человек, срок адаптации – от 6 до 12 месяцев.
Продолжение читайте здесь.